|
… на одном лице, затем на другом, третьем. Он видел, что вчера его дружина целиком отдавалась вину, и сильное воздействие напитка скорее обрадовало франков, нежели наоборот. Видят ли они сейчас, какую цену приходится платить за бурное, столь бешеное веселье? Хильдерик и сам вчера не понял своей меры, но сейчас он был уверен, что более не позволит себе подобного, когда его войско находится на не самом безопасном участке местности. Франки ещё не укрепились в городе, и вчерашний столь бурный пир был непростительной ошибкой. Хильдерика злила даже мысль о том, что вчера они могли подвергнуться нападению, а он со своей малой дружиной пьян настолько, что ни о каком бое не может идти и речи. Король франков не ожидал, что он и его воины настолько бесславно падут под воздействием вина. Черты его лица исказило проступившее на лице выражение крайнего презрения. Хильдерик сделал несколько шагов по зале и пнул подвернувшийся под ноги медный кубок.
- Вылить – медленно процедил он, наконец – Вылить всё.В зале воцарилось гробовое молчание. Мужчины переглядывались друг с другом – по рядам пронёсся тихий ропот. На Хильдерика обратились десятки пар расширившихся от испуга глаз.Первым позволил себе подать голос Бавдомер.- Зачем же сразу вылить?-Зачем сразу всё? – раздались голоса.- Меру знать будем! Сир! Зачем же выливать! Как же совсем без веселящей воды?Тёмные глаза Хильдерика сузились – на дне зрачков сверкнули весёлые огоньки. Совсем без выпивки, действительно, было нельзя. Франки привыкли утолять свою жажду пивом, но здесь пива не было, и лишить их вина означало полный отказ от «веселящей воды». Хильдерик не собирался настолько испытывать своих воинов – мятеж – последнее, что было сейчас нужно.- Меру знать!– передразнил их Хильдерик – Смотрите у меня!Воины вновь переглянулись между собой, зашептались.- Трезвый рассудок должен быть – жестко прервал их Хильдерик, вновь оставляя свое обычное благодушие – Или хотите, чтобы римляне или сиагры перерезали нас, как свиней в грязном сарае? Такой то славы желаете? - Бочки с водой останутся не тронутыми - продолжал он, немного помедлив - но кто без моего ведома и согласия напьется до беспамятства или телесной слабости – отправится в деревню, к старикам немощным и бабам поле пахать. А если я позволю себе подобное, то клеймите меня, и да буду я изгнан прочь!Угроза возымела действие. На земле в народе франков работали только женщины да болезные, ни на что не способные старики – быть изгнанным из дружины в поле, в деревню означало величайший позор. Равно как и предстать перед врагом в том виде, в каком они находились вчера, сулило не меньший, а то и больший позор.- Сигиберт, Гундобад, Бавдомер, Арнульф, Хлотарь, Теодорик – смените дозорных – вновь заговорил Хильдерик спустя десяток секунд, когда воины дали ему понять, что слова вождя не вызывают у них возражений - Рагномар, найди Виомада, скажи, я хочу его видеть. Остальные свободны.Воины отправились выполнять поручения.- Верно короля выбрали – сказал Гундобад Бавдомеру, когда они спускались вниз по лестнице, мимо стоящих в карауле франков – Не пропадём с таким.Хильдерик остался в главном зале. В очередной раз усмехнувшись нежеланию франков избавиться от вина, он подозвал к себе одного из слуг и коротко изрёк, указав на опрокинутые лавки, громоздящиеся на столе блюда и опустошенные бочки с вином:- Убрать. |
|